Единый общереспубликанский процессинговый центр (бренд Uzcard) приватизировали.
75% госдоли в Uzcard отдали в частные руки, принадлежавшая пяти банкам, перешла четырём учредителям компании. Доли поделили по 25%.
Согласно данным Единого госрегистра предприятий и организаций, госдоля перешла Мансуру Усманову, Камрону Акбарову, Тимуру Азадову и Обиду Агзамходжаеву, владевшие оставшимися 25% в компании. Теперь каждый из них владеет по 25% доли в Uzcard.
Агентство по управлению государственными активами еще не сообщило детали сделки.
Однако известно, что продажа гоусдарственной доли обошлась всего в 200 000 долалров.
Отметим, 75% доли коммерческих банков в ЕОПЦ были переданы Агентству по управлению государственными активами постановлением президента Шавката Мирзиёева от 18 марта этого года.
В мае 2020 года владельцем 75% доли в уставном фонде компании стал зять президента Ойбек Турсунов. Однако уже в августе того же года он перестал числиться в списке учредителей Uzcard, а доля в 75% перешла пяти государственным банкам — НБУ (51%), «Узпромстройбанку», банку «Асака», «Ипотека банку» и «Алокабанку» (по 6%).
Приватизация Uzcard вызвала множество вопросов в обществе. Журналист Latipov так подсумировал недоумение от этой сделки:
Накануне стало известно, что Uzcard был снова приватизирован. Но общественность узнала об этом, посмотрев на состав учредителей, а не через официальные источники. Четверо учредителей, до этого владевшие 25% доли, получили остальные 75%.
Только после публикаций в СМИ и соцсетях, на следующий день Агентство по управлению госактивами (АУГА) сообщило, что госдоля в 75% была продана за 210,1 млрд сумов. Стоимость госактива была оценена компанией Real Excellent Valuation, а учредители воспользовались преимущественным правом покупки.
Самое интересно, что сделка была заключена в сентябре, а сообщили об этом только сейчас. АУГА так долго хранило молчание, не отчитываясь о приватизационных процессах, хотя власти многократно заверяли, что приватизация госактивов будет проходить открыто и прозрачно. Но по факту мы видим мутную сделку, которая порождает много вопросов.
Отабек Бакиров задаёт справедливые вопросы:
1) Почему другие участники не воспользовались «преимущественным правом» при национализации компании, то есть когда госбанки купили 75% акций и затем передавали эти доли на баланс агентства? Ведь это было их право.
2) Почему государство, контролировавшее 75% акций в последние 2 года, не превратило ООО в акционерное общество, чтобы избежать «льготного права»? Или изначально не было цели продавать 75% госдоли на открытом аукционе?
3) Почему отчет независимого оценщика Real Excellent Valuation не был оглашен публично? Если агентство намеревалось провести аукцион, оно могло взять стоимость от оценочной компании как стартовую и предложить совладельцам цену, скажем, в 2 или 3 раза выше, чтобы получить от них отказ, а затем организовать открытые торги.
4) Почему никогда не были оглашены финансовые результаты Uzcard, когда компания находилась под контролем государства? Какую прибыль получало ООО до и после национализации? Сколько дивидендов получило государство за прошедший период?
5) Будет ли агентство продолжать использовать такие инструменты «приватизации», оговоренные в закрытых кабинетах и основанные на серых схемах? Будет ли снова использоваться прецедент «преимущественного права» при продаже других активов?
Отвечая на последний вопрос, думаю, что это не последняя мутная приватизация. Потому что в январе была сомнительная приватизация «Кызылкумцемента», которая была приватизирована кипрской United Cement Group. Менеджер Fusion Wealth Management Майкл МакГофи заявил, что государство продало актив по цене на 20% ниже рыночной стоимости, что «ставит под сомнение программу приватизации». Он назвал сделку непрозрачной и сообщил, что были игроки, готовые предложить больше.
И ещё мне рассказали, что тогда АУГА в своём сообщении о подготовке к приватизации цементного завода изначально написало, что «закрыт приём заявок на покупку», а потом отредактировало сообщение после недовольства инвесторов, которые жаловались, что не было объявления о начале приёма заявок.
Думаю, что Uzcard при открытом конкурсе могли продавать по цене, намного превышающей текущую сделку, с учётом того, что компания занимает доминирующее положение на рынке транзакций.
Такие приватизации приводят к тому, что бюджет недополучает огромные деньги, которые можно было бы направить на строительство школ, больниц, дорог и так далее. Очень важно, чтобы общественность пристально следила за этим процессом, поскольку это даёт результаты.
Например, после критики общественности Антикоррупционное агентство потребовало приостановить тендер по продаже госдоли в компании Coca-Cola Uzbekistan. В ведомстве тогда посчитали, что «чрезмерно высокие критерии и необоснованные требования» приводят к искусственному сокращению участников торгов и возникновению коррупционных факторов. В итоге госдолю продали по очень хорошей цене (как говорят участники рынка) – за 252,28 млн долларов».