Еще три года назад Узбекистан был типичной пост-советской диктатурой — закрытым обществом, которое управлялось с исключительной жестокостью и некомпетентностью.
Этот режим, как сообщается, мог сварить заживо диссидентов, и совершенно точно — заставлял миллионы мужчин, женщин и детей усиленно трудиться на хлопковых полях во время сбора урожая.
Когда Ислам Каримов, диктатор, который правил страной 27 лет, умер в 2016 году, его место занял премьер-министр, Шавкат Мирзиёев. Сначала, мало что изменилось.
Однако, после отставки главы службы безопасности в 2018 году президент Мирзиёев, избранный в декабре 2016 года, начал реформы, которые ускорились за последний год. Его правительство в значительной степени снизило использование принудительного труда.
Печально известная тюрьма Жаслык, где по сообщениям СМИ, заживо сварили в кипятке двух диссидентов была закрыта.
Страна стала открыта для иностранных журналистов.
Чиновника запретили «комшмарить» малый бизнес, что они ранее делали постоянно, вымогая взятки.
Открылось больше пропускных пунктов на границе, что помогло объединить семьи, разделенные сумасшедшим стилем границ Центральной Азии.
В страну были приглашены иностранные технократы, чтобы помочь перестроить экономику, в которой доминирует государственный сектор.
Через несколько дней в Узбекистане пройдут парламентские выборы. Хотя, они и далеки от демократии — все партии поддерживаю политику президента Мирзиёева, а несколько оппозиционеров остаются политическими заключенными, тем не менее, некоторые кандидаты в депутаты позволили себе критиковать правительство, что раньше было немыслимо.
Обычные жители Узбекистана также не стесняются участия в политической кампании, и позволяют себе ворчать на политиков, не опасаясь, что их утащат посреди ночи.
Узбекистану еще предстоит пройти долгий путь, но в 2019 году ни одна другая страна не продвинулась так далеко, заключает статью The Economist.
■ Mezon приводит авторский перевод статьи The Economist.